Таким  образом,  борясь с собой, со своей "консервативностью",
как  сказал  мой  кумир,  я  достигла  невиданных,  но	наигранных
результатов.  И  это, верно, чувствовалось. Еще, в процессе  моего
душевного обалдения, я постепенно стала сближаться с Катькой: надо
же  мне было как-то высказаться, кому-то, кто бы меня понял (кроме
Андрея,  конечно)  и объяснил, ибо впервые оказалась  на  руках  с
таким  жарким  чувством.  Я размышляла мало  -	все  время,  силы,
воображение были направлены на создание новых масок, новых  защит,
но  гадкий  сперматозоид ведь уже проник в мое сердце -  все  было
бесполезно.  В	момент	этих  искания  я  ничего  не  находила,  я
вкладывала  накопленное,  ничего  не  читала,  писала  сиюминутные
"стихи",  записки.  Я  была мертва. Вчера ночью  я  провожала  это
чудное	влюбленное  существо. Мама держала  меня,  я  же,  видимо,
рвалась  за  ним:  и это правда - оно не ушло.	В  институте  меня
спросили, - что ты в нем нашла - раз, другой, спросила Катька, а я
только	начала находить в нем раздражающие стороны! Какая  ужасная
несправедливость. И потом, при такой любви (кирпичом  по  голове),
находишь  всего  человека, его неповторимость  и  нужность  только
тебе, так что я не зря ищу его недостатки...



    Все думаю...
    Психолог  - ведь это не тот, которого так назвали, а тот,  кто
поможет  так,  что этого даже не заметишь. Я имею в виду  хорошего
психолога...
    Мамочка...
    Ведь ее больше нет...
    Сегодня я устроила истерику. Я шла домой и думала. Вокруг было
темно,	а я думала, что не хотела бы, что бы меня жалели. А потом:
мамины	слова  о  жалости - "Зайка, я бы  не  хотела,  чтобы  меня
жалели,  ну  ты же меня понимаешь?"... и все... Я  не задумывалась,  о
чем я плачу, почему, зачем. Я перестала осознавать себя. Я плакала
и плакала.
    Потом  я  думаю  о	себе. Я  ревновала  к  Матюшке	маму.  Мне
говорили, что меня любят, а я все равно ревновала...  Я болела, рано
возвращалась,  скучала	-  все для мамы.  Ведь	именно	это  зовут
любовью. Я была ей нужна и выполняла эту роль: роль поддержки мамы
с превеликой радостью.
    Позже  я полюбила Юльку. Кажется, о ней я не писала. Насколько
я помню, началось где-то в третьем классе. Самое приятное, что она
никогда  не  обломала  моих представлений  о  ней.  Это  было  как
умопомрачение.	Я  была  готова для нее на  все  я  была  лошадью,
мальчиком,  уборщицей, но она меня тоже любила	(некоторые  глупые
могут  поиздеваться*). Позже я узнала, что многое из того, что	мы
делали,  во  что  играли, могло унизить нас. Но  была  еще  Танька
Быстрова  - крыса. Несчастный ребенок (без отца, только бабушка  и
мать)  выросла	злой. По-настоящему злая, завистливая  и  воровка.
Многие	свои  вещи  я находила в ее квартире.  Она  была  Юлькиной
близкой  подругой,  и та не замечала ее отрицательных  качеств.  А
мне,  что  стало ясно только сейчас, импонировала ее зависть.  Она
выиграла.  Я  ушла  из школы.  Я поссорилась  с  Юлькой.  И  стала
бояться любви. И вот сейчас опять. Вся жизнь - облом.
    Я  чужая  среди чужих, знакомых и родственников.  Что  гораздо
страшнее,  я  чужая среди своих. Но у меня есть Митя  и  Игорь.  И
папа. И тетя Иришка с дядей Гришей. Я еще друзья. Я их люблю. Всех
понемножку,  но, в общем, очень сильно. Быть может,  это  приносит
тоску, но не даст залететь и обжечься еще раз.
					       2:45.12.10.98.ХХ в.